В 2011 году исполняется 110 лет со времени учреждения
Нобелевской премии. Безусловно, самая
престижная из прежних и ныне действующих, вручаемая с 1901 года Нобелевская
премия по литературе. За полных 110 лет существования Нобелевской премии 21 россиянин стал ее
лауреатом, в том числе по литературе: Иван Бунин (1933), Борис Пастернак
(1958), Михаил Шолохов (1965), Александр Солженицын (1970), Иосиф Бродский
(1987). Этому событию посвящена книжная выставка «Созвездий ярких имена». В разделе «Образы
стокгольмских лауреатов» практически полностью представлены имена победителей
«Нобелевки» по литературе за более, чем
вековую историю присуждения, начиная с
Теодора Моммзена (Франция, 1902) и заканчивая лауреатом 2011 года шведом Тумасом
Транстремером. Шведский поэт Томас Транстрёмер у нас известен мало, хотя на
русском в 2002 году было издано его «Избранное», куда вошли почти все
опубликованные на тот момент авторские сборники. А вот за рубежом Транстрёмер
намного более популярен, фактически его считают живым классиком. Томас
неоднократно выдвигался на Нобелевскую премию. И получил её — в 2011 году.
Психолог по профессии, Транстрёмер долгое время работал в тюрьме для
несовершеннолетних, а также с людьми, которые получили тяжёлые увечья на
производстве. Был он знаменит и как пианист, однако в 1990-м перенёс инсульт,
утратил контроль над правой частью тела и способность говорить. Но благодаря
потрясающей силе воли Транстрёмер научился писать левой рукой и даже наигрывать
на фортепьяно композиции. К 2011-му он стал лауреатом всех более-менее солидных
премий, которые вручаются скандинавским писателям. Нобелевский комитет отметил
«созданные им компактные и полупрозрачные образы, которые дают нам новое
видение реальности».
Стихи Томаса Транстрёмера
перевод И.Кутика
ГОГОЛЬ
Шуба холодная, негустая, как
голодная волчья стая.
В лице – белизна. Листая
свои страницы, он слышит из чащ протяжный
вой ошибок, фантомный смешок потери.
И сердце лопается, как бумажный
обруч, когда в него прыгают эти звери.
Закат по стране продвигается, как лиса,
задевая хвостом траву и не бередя лица.
Небо гремит копытами, тень от брички
бросая на желтые окна (возьмем в кавычки)
имения моего отца.
СПб упирается в меридиан
(ты видел башню недоупавшую?) вымиранья,
и во льду кварталов последний из горожан
фланирует, как пиранья.
А он изнурен постом и стадным смехом. Но смех
расплылся над кромкой лесной. Трухлявы
столпы человечества. Как лоснится
Млечный Путь душ, как белый сверкает мех!
Так взойди в свою огненную колесницу
и вон из этой державы!
И сердце лопается, как бумажный
обруч, когда в него прыгают эти звери.
